Мой народ / Священная война

О войне в Крыму

31.07.2017



Автор: Нелли Никифоровна Миронюк, руководитель Музея боевой и трудовой славы села Светлое Джанкойского района Республики Крым

Семьдесят лет прошло с тех пор, как алое знамя Победы взметнулось над поверженным Рейхстагом. Мы гордимся подвигами живых и чтим память погибших. Сегодня мы задались целью исследовать малоизученную сторону военного времени – жизнь народа на
временно оккупированной фашистами территории. По крупицам пытаемся собрать историю своего села, историю подвига односельчан в годы Великой Отечественной войны, историю трудового подвига. Материал об оккупационном режиме в селе Светлое собрали
члены группы «Поиск» в 80-е годы прошлого века, мы сегодня в школьном музее изучаем этот материал, посещаем квартиры оставшихся в живых очевидцев событий и готовим экскурсионный маршрут по этой теме для школьного музея. Жители села поведали
поисковцам свою историю.


Грехова Надежда Дмитриевна, 1918 г.р.
В наш совхоз «Молодая гвардия» приехала в голодный 1933 год. Сначала работала на огороде в Зеленой Роще, потом стала дояркой. Дойка ручная. Коровки – золото. По 30 литров молока в сутки. Управлялась с 15 коровами, молодая была, незамужняя. За
хорошую работу послали с группой других передовиков в Москву на ВДНХ. Возили нас на самые лучшие фермы посмотреть технологию ухода, породы коров. Культурная программа тоже была интересная. Хотелось прикупить чего нового домой, копейка была в
кармане, подарков столичных привезти. А тут вдруг репродукторы сообщили такую новость, что позабыли сразу и про подарки. Домой, быстрей домой. А дома уже дирекция совхоза решала вопрос об эвакуации дойного стада. Можно ли было оставлять таких
бурёнок врагу? Война подходила к нам близко. 18 августа 1941 года, как сейчас помню, уже бомбили Джанкойский железнодорожный узел. Становилось ясно, что скоро придут непрошеные гости. Дирекция совхоза принимает решение угнать скот дальше в
глубь страны. Нас 14 человек: бригадир, ветврач, скотники, доярки 16 сентября отправились в нелёгкую дорогу. На телегах – бидоны, наши пожитки. 180 коров погнали своим ходом на Керчь, чтоб там после переправы соединиться с основным стадом.
Много разных ситуаций было в пути, попадали под бомбёжку, но под Ставрополем (совхоз «Белые копани») мы объединились с другими такими же патриотами и зимовали, а весной угнали скот до Махачкалы.

Катюк Владимир Николаевич, 1924 г.р.
Совхоз наш был довольно богатый перед войной. Мы были в подчинении КГБ Москвы. Сады, виноградники, поля, огороды, розарии. Зелёная Роща такими розами славилась, в Москву на ВДНХ возили. Консервный завод в пос. Азовское и ближних районах своей
продукцией загружали полностью, рынки снабжали исключительно первосортной продукцией садов и огородов. Кладовые были с хорошим запасом. Соседи наши «Первое мая» - так назывался колхоз «Украина» (Просторное) и «1040» (Табачное) были по сравнению
с нашим хозяйством беднее. Когда сообщили, что немцы прорвались в Крым, директор совхоза Пушкин приказал открыть склады и разбирать населению все запасы зерновых. Несли и везли, кто сколько мог. Прятали. Закапывали в землю. Приходили даже из
сел Михайловки, Бородино, и им досталось. Более хитрые и тёлок с ферм позабирали, коров. Остались конеферма, быки и волы. И тут пришли немцы, стали устанавливать свой порядок. Назначили старосту, полицейских. Молодёжь и женщин по утрам стали
собирать у бывшей конторы совхоза, отсюда угоняли на полевые работы, за ослушание били плётками. Я был угнан в Германию в 1942 году.


Девичий марш-бросок с коровами на восток

Беляев Михаил Владимирович, 1930 г.р.
Комендант поселился в доме, где раньше жили руководители хозяйства. Красивые аллеи роз, липы, туи. Он назначил садовника по уходу за розами. Сразу создавал комфорт для себя, видимо, собирался остаться тут хозяйничать навсегда. Привёз откуда-то
4 павлинов, ходили по усадьбе. Нам, ребятам, так хотелось хоть одно перо выдрать из хвоста. Требовательный был. Кто грубил или не шел на работу, того стегали плётками. Нас заставляли пасти лошадей, с матерями на коровах боронили огороды, поля,
ходили за волами, а старшие, кто был в селе, сеяли и убирали хлеб, работали на огороде и в саду, косили сено, ухаживали за конями. Писем с фронта не было. Немцы обещали «рай» тем, кто поедет в Германию. Часто на здании старой конторы вывешивали
объявления, обязывая женщин влиять на своих мужей, ушедших в партизаны, переходить на их сторону. Вот образец такой листовки: «Партизаны! Ваша борьба бессмысленна. Красная армия отступает на всех фронтах. Не сегодня-завтра падёт Севастополь. В
лесу находятся отдельные жалкие горсточки людей, которые обмануты коммунистами. Если вам дорога жизнь, и вы не хотите умереть с голоду, покидайте свои укрытия, идите в свои дома и семьи. Помните, что горсточка людей не в состоянии предотвратить
победу германской армии, тем более что миллионные армии русских уже разгромлены. Эта листовка является пропуском и гарантией безопасности каждого партизана, который пожелает добровольно сложить оружие».

Шульга Евгения Никитична, 1924 г.р.
Хорошо помню начало войны. Такое ничем не вытравить из памяти. В самый раз хлеба убирали. Немцы пришли в Крым и стали уничтожать евреев. Отец нас увез в Хейрус (еврейское поселение уже пустое). Потом вернулись сюда в «Молодую гвардию». Уже был
тут немецкий комендант и с ним человек 50 – 60 солдат. Сразу же установили свой режим: строгое подчинение, всем работать, за каждого немца – 10 человек местного населения в ответе. В услужение к немцам пошли местные: Ковырягин, Булахов, Бирин.
Особенно грубо, жестоко обращался с населением Булахов. Многие испытали на себе плетки. С утра всем на работу: на огород, в сад, в поле. Группы молодых женщин и подростков отправляли в Феодосию рыть окопы. А потом начался угон в Германию. По
повестке и так – по приказу старосты. Отец пошел к старосте: мол, что ж это ты мою дочь хочешь в Германию? «А что ж , я свою что ли отправлю?» Вот так и попала в Германию. Работала на лакокрасочном заводе в г. Идштайн. Приходили письма из
Германии, почти все измаранные цензурой. Видно, тот рай, что расхваливали фрицы, был совсем другим. Строки из письма «Дождь идет каждый день, каждый день с крупным градом», стали понятны родителям.

Байков Владимир Петрович, 1930 г.р.
Были мы как раз на уроке по музыке. Урок вел директор школы – армянин, была у него фисгармония. А тут подъехали две машины с немцами вооруженными. Стали ловить молодежь и грузить в машины. Учитель испуганно открыл нам запасной ход и посоветовал
быстро попрятаться по домам. Помню, как сгоняли евреев из поселков Адаргин, 6-го участка, 106-го участка и из других колхозов в старую майфельдскую школу (ныне село Майское). А потом партиями гнали босых в нижнем белье в танковый ров, что от
села Майского в сторону МТС. Было довольно холодно. Человек 14 автоматчиков стреляли в упор, наполняли телами ров в одном месте, следующих заставляли закапывать их, и тут же подвергали той же участи. Мы, подростки, Клевцов Витя, Лена Маковская,
Алеша Михайлов и я, становились невольными свидетелями этих страшных злодеяний.



Малкова (Собко) Анна Андроновна, 1924 г.р.
Комендант был молодой, лет 35, любил танцы, музыку, охоту. Приходил полицай из местных Бирин и приказывал к вечеру быть в полном параде для танцев. Немцы желают развлекаться. Помыться, красиво принарядиться, накудрявить волосы. За отказ крепко
стегали плетками. Танцевали танго, вальсы, фокстроты. Обязательно организовывали спектакли. Обязывали население посещать концерты. Однажды на одном спектакле Ковырягин (староста) выехал на сцену на ишаке:
– Видите, на ком я еду?
– На осле.
– А я второй осел.
Наверное, он осуждал себя, что пошел служить старостой, а может, давал понять, что стал старостой, чтоб защитить как-то свое население. Многие, кто помнит Ковырягина, отзываются о нем положительно.

Клевцов Виктор Сергеевич, 1932 г.р.
В селе не прекращала работу начальная школа, был медпункт, работала мельница. Мы понимали, что фашистам становится несладко. Румыны из колхоза «1040» с. Табачного приезжали грабить склады с продуктами и местное население. Один раз убили у
склада немецкого часового. Проводилось расследование. Переводчик Борис оказал на коменданта свое влияние. Местное население не тронули, а разбирались с румынами. Один раз в село пришла молодая еврейка с малышом на руках. Ковырягин (староста)
отправил ее подальше с центральной усадьбы в Зеленую Рощу, чтоб там была и не показывалась немцам на глаза. Это недавно ушедшая из жизни уважаемая в селе Варшавская Полина Михайловна, отличник народного образования, неоднократный участник ВДНХ
в Москве, заведующая детским садиком в нашем селе, подарившая детям все тепло своего сердца. Окончила в Ленинграде институт Лезгофтов, спортсменка, она ценой случая вырвалась из лап смерти. На ее глазах сожгли всю семью, а ее толкнули в толпу
людей и спрятали, на руках у нее оказался сын родной сестры, ему было 5 месяцев. Полина Михайловна, повязавшись платком по глаза, как старуха, в драном платье, незаметная среди наших людей, выжила это страшное время, вырастила потом племянника,
дала ему отличное образование. Почетный гражданин нашего села, депутат районного Совета многих созывов, депутат местного Совета оставила о себе светлую память в сердцах всех жителей села. А потом пришли освободители. Они были на мотоциклах и
пешком, такие усталые, такие дорогие, такие желанные. Сколько было и радости, и слез! Зазывали в дома, угощали, чем могли. Они торопились. Надо было очищать от фашистов родной Крым. Выносили им молока и хлеба, лепешки, связанные в узелки,
крестили от всех бед и желали остаться невредимыми, вернуться к родному очагу.


Вот и нарисовалась картина жизни моих односельчан в период оккупации. Установленный фашистами режим, плетки, расстрелы, издевательства (танцы, охота, спектакли), угон молодежи в Германию не сломили духа односельчан. Женщины и старики
старались выжить, сохранить детей, дождаться мужей, сыновей. Ждали и верили в Победу. Создали группу сопротивления, которая помогала выжить. Сорвали угон скота в Германию. Поддерживали дух населения, сообщая регулярно о событиях на фронте.
Прятали попавших в окружение солдат 51-й армии и переправляли вместе с собранными сведениями в лес к партизанам. Делились последним куском хлеба и жильем с теми, кто нуждался в это трудное время. А когда Красная армия освободила село, с какой
радостью засевали поля... Всех лошадей, что спрятали от немцев при их бегстве, отдали красноармейцам, а взамен получили измотанных, израненных лошадок. Молодые ребята сразу же ушли в армию, были зачислены в воинские части и совершили не один
подвиг.




А Настя Осинская, наша односельчанка, учащаяся 11-го класса, написала:
…А внуки и правнуки воинов знают ли о Победе?
Благодарны ль за мир на Земле прадеду своему и деду?
Молодежи неинтересно прошлое нашей страны,
В будущее виртуальное они влюблены,
Им подавай фантастику и технологические новшества…
Но только за этим не спрячешь души своей одиночество.
Кто мы без нашей истории – «Иваны, не помнящие родства»,
Либо безликие монстры, забывшие мать и отца?
Если не знаем прошлого, в будущее двери закрыты,
Мосты между поколениями будут навек разбиты…